На Tuske часто посещала мысль. Во второй половине 90х, когда я учился в на физфаке КГУ, народ, конечно, врубал с кассет всякое тяжелое. Лидировал, кажется, Кэннибал Корпс - на китайском раздолбанном кассетнике он, как вы понимаете, звучал совершенно непередаваемо и означал немеряную крутость тех, кто мог пережить альбом. Потом, конечно, была металлика, на стихийных посиделках принято было ставить в качестве "медляков" Unforgiven II. Группу Slayer упоминали с придыханием. Однажды некто Наиль пришел и рассказал про ну такуую крутую группу, где между двух электрогитар играет орган, она называется Lacrimosa. Вот это новшество, подумал я. Я тогда особо не дружил с хеви-металом, предпочитая концерты бардов и Жана-Мишеля Жарра. Но принцип есть принцип - кассету Метлы я взял послушать и слушал, пока не стал что-то разбирать. Это был, кажется, 1994-й. Потом наступил акустический сборник Blind Guardian. Потом семинальные альбомы их же. Как-то раз на стремной совершенно посиделке с кем-то, кого уже не помню, в Боровом Матюшино, в совершенно адском сарае-клетушке (вагончик на бывшей турбазе), мне достался послушать паленый диск, с плоховато перепечатанной обложкой - я понятия не имел, круто его слушать, или же нет, а обложка была какой-то ну очень абстракной, в желто-красных разводах и с небольшими надписями - это был знаменитый Wildhoney от Tiamat. Группа Laibach казалась вовсе уж совершенной экзотикой, очередным откровением для тех, кто может осилить смело-шокирующий саунд (как мне тогда казалось), помнится, их новый альбом Jesus Christ Superstar произвел эффект дополнительной неожиданности (саму оперу я тоже слушал). Еще была кассета, где все рычали и первый трек назывался Better Unborn, написал ее какой-то Холопайнен (дада, классический Аморфис до того, как он стал няшным и светлым). Каким-то светлым московским утром неподалеку от Колледжа Католической Теологии, философии и истории им. св. Фомы Аквинского, где я зависал на лекциях недельку вместе с Дашей Дроздовой, в каком-то ларьке на вопрос, чего это такое играет, мне ответили "Nightwish". В казанском полулегальном магазине дисков продавец с покупателем включали что-то тоже невообразимое и местами смущавшее мой нежный слух, называлось оно соответсвенно - In Extremo. Кажется, туда тоже проникало солнце.

За девять лет концертной фотографии я поснимал многих из всех вышеперечисленных (включая Жана-Мишеля), с некоторыми даже удалось пообщаться. Давеча шагал от одной сцены к другой, сзади рубился кто-то актуальный - то ли Hatebreed, то ли Behemoth - и думал, что мне нравится моя жизнь.





Вчера я, кстати, сделал интервью с Katatonia (были чем-то утомлены с утра, но держались молодцом, зато тяжелый взгляд на фото вышел очень искренним) и басистом Children of Bodom. Нормальный финский парень, кстати - ну да, мы вопим про Unquenchable thirst burns you inside, The ruins of already burnt out mind, но это так, ничего особенно, просто мы любим оторваться. (Еще бы все со стороны это понимали, на самом деле.)